 
Инструктор по рукопашному бою Сергей Тармашев в бытность свою спецназовцем ГРУ выполнял задания в горячих точках и в долгие часы засад придумывал фантастическую историю о спецназовце Тринадцатом, тысячелетиями спасающем жалкое человечество от бесповоротного краха. Первые две книги его трилогии "Древний" выходят в издательстве "Популярная литература", третью автор тем временем дописывает.
Писатель-фантаст Тармашев как истинный выпускник суворовского училища привык смотреть правде в глаза и знает, чем грозит миру, причем в планетарных масштабах, "саблезубый" финансовый кризис - "кирдык Америке", спрогнозированный еще Данилой Багровым устами Сергея Бодрова-младшего, поставит крест на всем человечестве.
Бывший спецназовец, казалось бы, рисует в "Древнем" шаблонную картину всеобщего апокалипсиса: в 2111 году исчерпывание запаса углеводородных энергоносителей приводит к глобальному конфликту, который, несмотря на более двухсотлетнюю историю кинематографических худших сценариев развития человеческого общества, таки оборачивается ядерной войной. Жалкие представители высшего разума на Земле спустятся в заготовленные подземные бункеры. Однако у Тармашева есть любопытная придумка: офицер-спецназовец, которого все зовут просто Тринадцатым, впадает в анабиоз и периодически пробуждается c промежутками в сотни лет, чтобы повлиять на судьбы рода человеческого.
Бывший спецназовец в интервью по случаю своего литературного дебюта отказывается говорить о профессиональных подвигах и честно признается, что писать о мышах (мышонок-мутант выступает полноценным персонажем его книги) ему нравится больше, чем о людях. Выбор фантастического жанра он объясняет в том же пессимистическом ключе: мол, видит в реальности одну лишь грязь. Кроме того, писатель уверен, что коллапс застанет человечество за утренним кофе с газетой в руках - люди столь помешаны на обществе потребления, что никогда не будут готовы к тому варианту, что завтра может уже не быть никогда.
Рождение его романа - красивый и мужественный миф. Черновики - кипа тетрадей, исписанных в промежутках между засадами, - сгорели во время боевых действий.
Автор "Древнего" не призывает в свои учителя ни одного из фантастов. "Может быть, вас это удивит, но среди произведений, которые в этой жизни действительно произвели на меня впечатление, нет никакой фантастики. Мне, например, очень нравятся "Сонеты" Шекспира в переводе Маршака, гомеровская "Илиада", "Жизнь двенадцати Цезарей" Гая Светония Транквилла, - перечисляет Тарнашев в интервью деловой газете "Взгляд". - Из современных фантастов мне нравится Лукьяненко, его "Рыцари сорока островов" и трилогия "Линия грез. Императоры иллюзий. Тени снов".
В своей книге дебютант попросту старался "не лить воду". "Писать так, чтобы меня никто не упрекнул в дилетантизме и некомпетентности. У братьев Стругацких есть такой замечательный афоризм: "Писать должно либо о том, что знаешь очень хорошо, либо о том, чего не знает никто" Этим девизом я и руководствуюсь. Например, когда я описываю поведение и поступки спецназовца Тринадцатого в различных ситуациях, я точно знаю, о чем пишу. Практически я списывал его с себя. Вот только, может быть, он получился добрее", - заключает Тарнашев.
|
